Ведьмочка со страшно противным голосом завывала нечто, что почему-то казалось жутко прикольным и зажигательным. Голос по обыкновению магических дискотек раздавался буквально отовсюду с приличной громкостью, но совершенно не раздражал присутствующих. Быстрей всего, дело было в степени опьянения весёлой компании, собравшейся, кстати, в... да, именно в Выручай-комнате. Удивлены, да? х) Отвязная вечеринка, объединившая представителей серебристо-зелёного факультета с единственным "засланным казачком" - Андромедой Блэк, подходила к концу, и участники сего бурного действа постепенно расползались по гостинным, с трудом ворочая языками желая остальным:
- Ночи...
Бодрая, словно взятая целиком команда Гриффиндора по квиддичу после очередной сокрушительной победы, Меда, в отличие от всех остальных, всё ещё лихо отплясывала что-то несуразное, но крайне ритмичное. Отсутствие компании и почти полное опустение импровизированного танцпола абсолютно не смущали девушку. Обнаружив, что все разошлись, и только Барти Крауч походкой дезертира пробирается к выходу, Роми, недолго думая, схватила слизеринца в охапку, попробовала потанцевать с вялым от количества выпитого и "оттанцованного" телом, но вскоре отказалась от явно бесполезной затеи. С размаху шлёпнувшись на пол и обхватив колени руками, ревейнкловка только сейчас поняла, насколько у неё гудят ноги и... голова. Обведя мутным взглядом помещение, Андро присвистнула в лучших традициях портовых грузчиков: сказать, что комната была разгромлена - это не сказать нечего. Бардак царил такой, что складывалось ощущение, что здесь побывало стадо сумасшедних нарглов. Поняв, что убирать это всё придётся, скорее всего ей, просто потому, что больше практически никого не осталось, девушка с мольбой во взгляде посмотрела на Крауча.
- Убраться... Надо.. Да. - предложение получилось не очень связным и согласованным, но мозг Андромеды, которому именно сейчас отчаянно захотелось спать, не был способен на большее и уповал только на то, что Крауч-младший поймёт её.

Всё плыло в мутном мареве, предметы лишь урывками вырисовывались из густой темноты так, что можно было различить только лишь их контуры. Мысль об уборке благополучно покинула голову мисс Блэк, ибо совесть заснула в ней вместе с голосом разума, который несколько часов назад, перед началом вечеринки внушал ей не поддаваться соблазну в лице "обожаемого Жозешечки" и выпивки и не устраивать гулянок вот так, в школе, под носом у учителей. Куда разумнее было как-нибудь собраться в поместье Блэков, когда родители уедут, к примеру, к дяде Ориону, но - нет, умение слизеринского друга склонять её к любым безрассудствам как всегда победило, и вот прелестная аристократка здесь: одна в компании с каким-то там своим братом - Краучем, практически в непотребном виде, сидит на полу и вообщем-то туговато соображает.
Барти совершал какие-то странные манипуляции с палочкой, а Меда только и могла, что медленно крутить головой, следя за его действиями, так как двигать глазами почему-то не получалось. Скоро от таких телодвижений изрядно затекла шея, и девушка возблагодарила Мерлина, что слизеринец тоже сел, избавив её от комплексов черепахи перед жирафом.  Не в силах больше сохранять перпендикулярное полу положение, брюнетка легла, оставив ноги в коленях согнутыми. Стало гораздо легче. Наконец, она поняла, что же помешало ей услышать собственые слова, произнесённые пять минут назад. Каким-то чудесным образом исчезли посторонние шумы. Все. Воцарилась такая жуткая тишина, что Ро с нечленораздельным тихим стоном перевернулась на бок, закрывая уши руками. Прежние звуки звенели воспоминанием в голове девушки, казалось, что барабанные перепонки сейчас лопнут от этого оглушающего безмолвия. Но вдруг, в одну секунду всё прошло. Ревейнкловка в изнеможении осталась лежать на боку, руки и ноги её стали похожи на плети: также безвольно и беспорядочно они были переплетены. Вскинув голову, Андромеда взглянула на Барти, который как раз в это время просил её повторить то, что она только что сказала. Смысл его слов, как это водится в таком состоянии, дошёл до девушки не сразу, а потом мозг наотрез отказался исполнять услышанную просьбу по совершенно банальной причине: Андро действительно не помнила, что она сказала. С недоумением глянув на друга, девушка обречённо призналась:
- А я.. это.. Тоже не расслышала, да. - через пару секунд она поняла, что сморозила глупость, но сил на то, чтобы исправиться не было совсем, да и слова как-то не складывались во фразы - надо было беречь себя до следующей реплики Крауча. Пользуясь воцарившимся молчанием, а, следовательно, и возможностью прекратить невероятно сложно дававшийся этим вечером мыслительный процесс, мисс Блэк отдала себя созерцанию слизеринца. Мысли, словно ленивые ёжики (такие же колючие и так же громко топают), не спеша лезли в голову, вопреки её желанию.
А он... Ничего так. Очень даже. Симпатичный. О.о Во всяком случае в ракурсе справа-снизу... Тьфу блин, полузнакомый брат. Не-не-не..
Очень хотелось отключить сознание, дабы избавиться от непрошенных мыслей о том, что ей оказывается нравится Крауч-младший, но оно упорно не хотело вырубаться. Приходилось снова и снова думать эти мысли...
Ещё чуть-чуть полежав в позе убитого мангуста, Андромеда, сама себе удивишись, нашла силы пошевелить рукой, показав Бартемиусу, что тоже нужно лечь: всё же комфортнее было разговаривать с человеком, когда находишься с ним на одном уровне, а сесть сама Ро точно бы уже не смогла.

Андромеда сладко потянулась и очаровательно зевнула, впрочем, не утруждая себя элементарными манерами, как-то: прикрыть рот рукой. Жарко. Нет, душно. Сложно дышать, воздух какой-то густой, вязкий, тягучий, словно нуга из Сладкого Королевства. Кажется, что плаваешь в какой-то жидкой плазме, плотностью гораздо больше, чем у воды, когда тяжело двигаться, и создаётся ощущение перманентного состояния невесомости. Захотелось сбросить с себя всю, будто бы разом отяжелевшую, одежду, но... увы, сбрасывать было уже практически нечего. Девушка изначально пришла в далёком от монашеского целомудрия наряде - лёгком шифоновом платье, доходившем ей до середины лодыжки. В процессе горячего празднества Меда, не долго думая, оборвала мешавший ей подол, укоротив юбку вдвое - теперь она находилась в той стадии, когда её можно смело спутать с широким ремнём, но, как ни странно, у юной аристократки Блэк всё это выглядело вполне прилично, ничуть не вульгарно и не пошло, но... жутко соблазнительно. Её туфли на высоченной шпильке, в которых она пришла, валялись где-то по углам комнаты, разумеется, отдельно друг от друга. Впрочем, брюнетка сейчас абсолютно не заботилась о том, как она выглядела. В духоте её порядком разморило и вообщем-то все заботы, которые присущи миловидным девушкам её возраста, конкретно отошли на второй план, кроме, разве что, одной, а, точнее, одного - парня, что сидел, нет, уже лежал слева-сбоку.
Глаза Барти оказались чётко напротив глаз Роми. Ревейнкловка, ничуть не смущаясь пристального взгляда, совершенно бесстыдным образом вглядывалась в омуты Крауча, которые практически в кромешной тьме казались чёрными. Они затягивали. Глядя вот так, безумно хотелось каких-то потрясающих поэтических сравнений, вроде "это две Вселенных, где живёт моя душа" или что-то в этом роде, но, увы, всё, что приходило в голову Андромеды, было либо недостойным Барти, либо... либо оно вообще туда не приходило. Вдруг - озарило.
Это ведь магниты, да-да, точно... Такие же тёмные и блестящие, так же притягивают... И как я раньше не догадалась?
От изумляющей простоты открытия Андро неожиданно легко приподняла будто налитое свинцом тело на локте, бессознательно подвигаясь ближе к юноше. Стало так тепло и приятно, что девушка сначала не сразу поняла первопричину этого чудесного чувства, только лишь долями секунд позже обнаружив руку Барти в непосредственной близости от своего лица, она в наслаждении чуть опустила тяжёлые веки. Крауч явно не сильно контролировал чёткость своих действий, поэтому Меда аккуратно переплелась пальцами с рукой парня, стараясь хоть немного дольше, чем, может быть, того хотел он сам, задержать её у своей щеки. Хотелось тянуть это мгновенье, словно растопленную карамель, а в голове ревейнкловки пульсировала одна мысль:
Дальше. Дальше. Только не останавливайся.. Полужест, полувзгляд, не хочу всё завершать наполовину.. Ну!..

Андро жадно смотрела в глаза Барти.  Два карих омута будто бы впились друг в друга, литрами глотая сумасшедшую энергию, бьющую через край. Постоянно было мало. Мало этого взгляда, мало прерывистого, беспокойного дыхания, мало этого помещения и рамок, которые оно ставило. И если буквально минуту назад при взгляде в глаза парня пол уходил из под ног Блэк почти что в прямом смысле этого выражения, и он был волен делать с ней всё, что душе угодно, используя полнейшее повиновение, то теперь девушка будто бы гипнотизировала слизеринца, пытаясь подчинить себе его волю, имея в своих руках лучшее оружие - женскую силу и сумасшедшеее обояние. Меда ощущала невыразимое счастье, торжествуя, когда Крауч потакал её тайным, невысказанным желаниям и намёкам, сделанным одним только движением бровей, и одновременно таяла от той нежности и трепета, которыми был пропитан каждый  его жест. Ро даже в состоянии хорошего подпития ясно осознавала и продумывала многие свои действия. И хотя внезапное сближение с юношей было абсолютно спонтанным, интуитивным, повинующимся каким-то низшим инстинктам, то лёгкая, эстетичная демонстрация действительно достойной восхищения зоны декольте была не случайна и, надо сказать, подействовала именно так, как того желала Андромеда.
Изучающий взгляд Бартемиуса только ещё больше будоражил разгорячённую алкоголем кровь аристократки. Отчаянно хотелось нравиться, стать, хоть на время, самой желанной девушкой на земле. Его девушкой. Ро иступленно дышала им. Его запахом, волнами жара, идущими от его тела, невероятным воздухом, который мог быть таким только в непосредственной близости от него. Руки Крауча свободно скользили по телу брюнетки, заставляя её сердце заходиться от возбуждения, когда его пальцы ласкали новые изгибы её тела. Губы Меды разом пересохли, вдохи боролись с выдохами за право первенства, а сердце, явно того не подозревая, спотыкалось на пару ударов. Наконец, Барти уверенно обнял девушку за самое чувствительную область её тела - поясницу, она же - талия, и волны мурашек покрыли её нежную кожу оттенка слоновой кости. Андро всем своим существом ощущала силу этого парня, его власть над собой, равно как и свою над ним, и чувствовала себя при этом прекрасно: слабой, тоненькой девушкой, находящей под Его защитой, Его покровительством. Их лица сблизились настолько, что черты Крауча стали расплываться - в поле её зрения оставались только губы: тонкие, немного сухие и безумно желанные. Мисс Блэк была близка к тому, чтобы коснуться этих губ, но, к счастью, аристократическое благородство, по-видимому, бывшее у Бартемиуса в крови, спасло девушку от сомнительного удовольствия самой решиться на этот шаг: он первым запечатлел на её губах восхитительный поцелуй. Он был нежным и страстным одновременно, жарким и освежающим, то был жадным и пламенным, то постепенно сходил на нет. Андромеда отдавалась ему полностью вся, без остатка, зарывалась пальцами в непослушные, кое-где спутанные волосы парня, ласково гладила его шею, плечи, отдаляя от себя немного, но только лишь для того, чтобы тут же привлечь ещё ближе. Казалось, он продолжался бы вечность, если бы не трезвый рассудок, внезапно и совершенно некстати вернувшийся к Ро. Она отстранилась немного от парня, впрочем, не переставая обнимать его, приложила отчего-то слегка дрожащий указательный палец к его губам. Вздох, лёгкий наклон головы вправо - детская привчка, её тёмные шёлковые локоны, свободно струящиеся по плечам и странные, немного удивлённые глаза... Андро не могла ничего сказать - и дело было не в том, что она слегка переусердствовала с алкоголем этим вечером. Она не знала что говорить. Поэтому она спросила. Взглядом.
И... что теперь?..
Ревейнкловка чуть испуганно всматривалась в лицо Крауча, желая понять: понял или нет? что скажет? чего хочет? что чувствует?
Удерживать организм более в бодрствовании было почти невозможно. Одно лишь только любопытство, вызванное аномальным поведением друга, было способно задержать отправление её сознания в царство Морфея. Её большой палец бессознательно провёл по скуле Барти, а губы против воли изогнулись в трогательной улыбке. И только одни глаза выдавали страшное беспокойство, смягчённое некой затуманенностью взгляда.
Так что же?

Борьба организма со сном была явно неравной, даже несмотря на то, что с организмом заодно воевало и сильное желание. Желание обладать и желание принадлежать, одним словом, желание Его. Андро держалась за Барти, как за последнюю соломинку, в надежде всё-таки хоть что-то прояснить в этом очаге страсти, который так внезапно вспыхнул этим вечером, по самые сумерки пропитанным алкоголем. Увы, как назло проясняться ничего и не думало: туман всё больше и больше покрывал всё вокруг: события, голоса, образы... Видно было, что Барти испытывает те же затруднения в ориентировании в пространстве, что и она, и едва держит связь с миром бодрствующих.
Жаркий шепот парня казался уже чем-то потусторонним, словно голос ангела (или чёрта?), а его поцелуи были настолько мимолётны и невесомы, что обращали даже всё то, что было несколькими минутами ранее просто в сон. Меда терялась, совершенно не осознавая где пол, где потолок, проваливаясь в какую-то огромную, сосущую чёрную дыру. Радовало одно - падала туда она не одна, а вместе со своей симпатией.
Увидимся? О.о
Мелькнула какая-то посторонняя и совершенно сумасшедшая мысль в её голове. Недолго думая, девушка, смазанным движением подложив копну своих шикарных тёмных волос, улеглась на груди Крауча, что, кстати, показалось ей удобным настолько, что она отключилась мгновенно.
Яркие круги, мыльный пузырь, разводы от разлитого бензина, радуга над маленькой речкой, мираж оазиса в пустыне. Ах вот они, цветные сны.

Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя...

Веселье. Всё буквально пылало цветом, жизнью, соком... везде: яркие цвета, немного по-хорошему сумасшедшие люди, громкие, многоголосые звуки. Этим был наполнен буквально каждый атом небольшого пространства Выручай-комнаты, эта жизнь набрасывалась на любого из присутствующих со всех сторон: из-за угла, снизу, слева-сверху, но, как ни странно, не душила своим обилием и некоторой перенасыщенностью, а, напротив, вселяла какой-то новый дух, - авантюризма ли, безумия, как знать? - естественно вызывая жгучее желание впитывать её ещё больше в себя, превращаться в гигантскую губку. Брать хотелось столько же много, как и отдавать. В этом мирке был какой-то свой баланс, который никак не мог сочетаться с Большим Миром. А это и не надо было никому здесь. Здесь всё было слишком, всё через край и это устраивало каждого.
Какой цветной сон...
И потом снова было много. Много спиртного, много эмоций, много шуток, смеха, красок, музыки, танцев, сумасбродств... Вконец испорченное каким-то единым безмозглым, но отчего-то приятным душе, порывом платье, абсолютно ничего не соображающая голова - спасибо огневиски...
Что?! Мда, действительно, представить себе, что я пью огневиски можно только лишь во сне!
...беспричинный смех, который, кстати, очень даже вписывался в общую атмосферу, туфли на высокой шпильке, давно находившиеся отдельно от своей владелицы да и от пары тоже, порывистые, смелые движения, - ох этот образ!
Иногда стороннее наблюдение за.. самой собой полезнее всего на свете. А картинки калейдоскопа и не думали останавливаться: они бежали, всё быстрее и быстрее, сменяя одна другую. Было сложно понять что за чем и почему происходит, скорее всего, из-за безмерного удивления, которое вызывала каждая сцена.
Так темно... И куда подевалась палитра оттенков, присутствующая, казалось бы, всего пару секунд назад? Ай. Больно. Ах да, бутылки и мусор.. Надо быть осторожнее, да. Мой голос. Мерлин, что с ним? Не слыша себя очень сложно донести какую-либо информацию до... Барти Крауча - пожалуй, единственного, кто остался здесь. С ней. Точно, это просто музыка. Слишком громко. Да, сейчас это слишком - действительно слишком. Очень, черезчур, я не знаю. А этот парень умён, да. Выключил всё, оглушающе и так странно. Стало тихо так, что даже несоображучий мозг смог разродиться парочкой мыслей, которые почему-то были направлены на совершенно несвойственную хозяйке вещь: как бы закадрить Бартемиуса? Тем временем события развивались и парень...
А мы ведь с Барти, кажется какие-то там родственники, да?
...поцеловал брюнетку.
Мерлиновы подтяжки, это... точно я?! Фух, спокойно, сон, сон, сон...
Смешно и страшно. Объятия-прикосновения-жар чужого тела-странные ощущения и... бездонный омут.

Не хочется. Открывать глаза, вставать, это же так обычно. Как всегда. Сегодня просто не может быть такой же день после этого совершенно дурацкого, но такого милого и чем-то приятного сна. Ломит кости. Да, бесконечное сидение в библиотеках над очередными эссе положительно не сказываются на общем самочувствии. Нужно проводить больше времени на свежем воздухе, вот, мародёры молодцы, к примеру. А то вот и голова раскалывается не на двое, а на тысячи осколков, жутко твёрдо и отчего-то холодно спать. Определённо что-то не так.
Дрогнули веки, всё-таки пришлось проснуться. Да, погода сегодня явно не горит желанием порадовать теплом и солнцем, ведь даже в самые пасмурные дни сквозь тяжёлые гардины спальни ревейнкловок-семикурсниц пробиваются утренние лучи, а сегодня... просто-напросто нет гардин. А ещё нет окон. То есть совсем. Стоп, что это? Нет-нет, это не комната в башне Рейвенкло, это вообще какая-то необычная комната. Выручай-комната.
От неожиданности Андромеда резко села и тут же пожалела об этом. Перед глазами заплясали чёрные круги, частично застилая неутешительный пейзж, раскинувшийся перед девушкой. И слава Мерлину, кстати. Потому что окружающая обстановка, как через несколько минут поняла Ро, смутно ей что-то напоминала. Ну надо же, как во сне, ей-богу! Ах да, как во сне. Как? Во сне.
- Твою ж за ногу...
Вырвалось у Блэк, и она тут же зажала ладонями свой прекрасный аристократический ротик, который готов был выплюнуть страшные ругательства. Осознание того, что произошло вчерашним вечером/сегодняшней ночью тяжёлым грузом навалилось на плечи. Беглый осмотр себя тоже не принёс ни единой хорошей весточки. Паника. Всё правда. Кроме, пожалуй, одной детали. В радиусе нескольких десятков метров, а именно, в этой комнате, Бартемиуса Крауча младшего не было обнаружено, что, безусловно, не могло не радовать, но... и поселило некоторое разочарование где-то на дне души Андро. Удивительно, но она достаточно быстро пришла в себя после шока, который пережила, вспомнив события прошедшей ночи. Туфли отыскались, правда, оторванный кусок платья никак не хотел присоединяться на законное место, впрочем, это было не очень-то и нужно. Легкомысленно оставив жуткий бардак в помещении, ревейнкловка стыдливо выскользнула из её импровизированных дверей, держа в руках свою обувь.
Ничего не было. Ничего не было. Совсем ничего. Просто.. хорошая вечеринка, да, отлично погуляли! Всё ведь в порядке... да? Да. Только бы никого не встретить.
Стараясь держаться ближе к стенам, на которых каждый раз, когда она туда подходила, пугающе гасли факелы, Андромеде, словно какому-то последнему вору, удалось незаметно шмыгнуть под портрет, который вёл в гостинную Ревейнкло. Прислонившись спиной к закрывшемуся проёму, она немного перевела дух, устало бросила на пол туфли, убедившись, что в комнате никого нет, и рухнула на ближайший диван, до которого смогла доползти. Было зябко. Немного полежав в позе убитого мамонта там, Ро взяла с кофейного столика первую попавшуюся книжку
Эээ.. Прикладная нумерология? О.о Ну ладно.
и не нашла ничего лучше, чем углубиться в чтение, предварительно наколдовав себе весёленький, в красную клеточку плед. Мозг болел просто немилосердно, но девушка всё равно упорно продолжала чтение, будто наказывая себя за бурно проведённую ночь и, кстати, получая от этого своеобразное удовольствие. Пара быстрых взглядов на дверной проём и не менее стремительная мысль.
Глупая. Чего я жду-то?
<...>
Бессмыслица. Полнейшая бессмыслица. Волдеморт побери этого автора, но как все эти цифры взаимосвязаны между собой? Всё-таки хорошо, что нумерология необязательный предмет. Засмотревшись в одну точку, которая, по счастью, оказалась не на страницах дьявольского чтива, Андро тихонько напевала следующие строки, повторяясь по кругу, просто не зная продолжения...
Никому не доверяй наших самых страшных тайн,
никому не говори, как мы умрём.
В этой книге между строк спрятан настоящий бог,
он смеётся, он любуется тобой.

... а тем временем. Андромеда занималась неблагодарнейшим занятием на всём белом свете, а именно: самобичеванием. Надо сказать, что на легкомысленную, но совестливую Ро порой находило нечто эдакое, когда она чувствовала какие-то угрызения, либо же периодически разочаровывалась в собственной теории, которая, кстати, постепенно становилась жизненной аксиомой, о том, что всё прекрасно, что мир любит её примерно так же, как и она его и вообще: все люди братья и всё в этом духе. Это милое и по-детски наивное предположение развенчивалось сейчас прямо-таки на глазах. Имея удивительную способность убеждать себя абсолютно в чём угодно, Мёда сейчас мысленно красила весь мир в серо-чёрные тона с упорством сумасшедшего маляра. Мысли отвратительными гусеницами всё ползали и ползали в воспалённом от вчерашне-сегодняшнего выпитого мозгу, отчего с каждой минутой становилось всё хуже. Иногда рейвенкловке хотелось отключить свою способность мыслить, но, увы,  процесс в этой юной прелестной головке был столь же необратим, сколько и цепная реакция, к примеру. Разумеется, "увлекательнейшее" чтение сейчас было глубоко по боку, а между строк читались отнюдь не тайные мысли Итак, представлю вот этих самых мерзких будущих бабочек на ваш суд.
Дурёха, ой дурёха! А ещё эгоистка, да... Полнейшая! Маленькая-девочка-в-розовых-очках. Интересно, как вообще Мерлин тебя в этот "суровый и жестокий" мир пустил, а? До сих пор удивляюсь, честное слово. Тебе в этой жизни вообще можно всего две вещи: пускать мыльные пузыри и иногда подвывать родителям о своём очередном капризе. Во всяком случае, это полностью отразит твою сущность. Просто поразительная неприспособленность к окружающей среде! Знаешь, на кого ты похожа? Да на тепличный цветок редкого сорта, который поместили куда-нибудь эдак в Антарктиду. Разница лишь в одном: из теплицы ты вышла вместе со своим рождением. Напрашивается вопрос: почему? Ну почему вот это всё вокруг тебя ещё не сломало? Слышала о таком термине, как изменчивость? Нет? А вот иногда полезно поболтать о том о сём с магглами-биологами. И не то порасскажут. Твоя невосприимчивость когда-нибудь убьёт тебя. Или близкого тебе человека. Или вас обоих одним махом. Мерлин, да чем ты думал, наделяя это существо подобным даром убеждения? Эдак полпланеты сгубить можно только перезнакомив всех людей с Андромедой. Да-да, правильно делаете, запишите же, наконец, это имя в чёрный список!
И откуда эта дурацкая привычка всё идеализировать? Ну почему твоей младенческой душонке кажется, что все люди милы и прекрасны? Дай же им право на свои недостатки и слабости! Чем-то они этого да заслужили, уж поверь. А тут ты, вся такая правильная, окрылённая и полная надежд. Ужас! И как только ты умудряешься при этом иметь столько друзей? Вот что тебе сделал этот в общем и целом милый молодой человек, твой кузен, между прочим? Ну зачем выбирать именно его жертвой в чудесной забаве "сотвори себе кумира", не понимаю! Вот попробуй сама рассудить: он ведь тебе ничего не должен и ничего не обещал. Конечно, может тебе и трудно признать следующий факт, но открой в конце-концов глаза, раздвинь шторки, сними розовые очки, или.. что ты там ещё делаешь, только бы не видеть правды? Слизеринцы, да и вообще большинство человеческих существ склонны к такому жизненному алгоритму: напился-развлёкся с девушкой (кстати, тебе ещё повезло, что "игра" не зашла.. дальше положенного и допустимого твоей девичьей честью)-забылся-на следующий вечер повторил всё сначала. Да-да, конечно, предвосхищая твою реакцию, скажу: это всё ужасно, и они живут как хомячки - по замкнутому кругу, но.. это их жизнь! Ты же не идеальна для того, чтобы делать замечания смертным. Вот и не осуждай, прекрати оценивать любой поступок, зачем это тебе? Пока ты не исключишь все свои недостатки, в которые, кстати, входит и постоянная укоризна в сторону кого-либо, ты не будешь иметь права кому-то на что-то указывать. А так как идеала нет и быть не может - у тебя не будет этого права никогда. Просто смирись и всё. Взросылй же уже человек... почти. И вообще, прекрати ты его ждать...
На этом моменте поучительнейшего монолога второго "я", первое "я" Андро вскочило и унеслось в спальню с полностью противоречащей всему вышепродуманному мыслью:
Ой, а вдруг сейчас придёт Барти, а я со вчерашним макияжем-не одета-без причёски?!!
Священный ужас плескался в её глазах, а далее последовали рекордные по своей скорости сборы на... свидание, как она была всё ещё искренне уверена. Да, действительно, жизнь её не учила ни-че-му. Конечно, понимать-то она всё понимала, а вот внедрить в собственную линию поведения.. тут сложнее. То ли не хотелось, то ли не внедрялось, то ли и то и другое, но Андрюша была абсолютно неисправима и безнадёжна.
Стороннему наблюдателю могло показаться, что по спальне рейвенкловок-шестикурсниц носится миниатюрный смерч. Маршрут зигзагообразный, непредсказуемый, кажется бессмысленным, хотя, возможно, так и есть на самом деле, множество повторяющихся пунктов назначения. © (Из заключения диспетчера, дежурившего тогда над сине-бронзовым пологом башни Рейвенкло). Зеркало-кровать-до сих пор неразгруженный чемодан со шмотками-ванная. Пара секунд передышки - и всё по новой. И, что странно, в облике девушки ничего не менялось. В очередной раз остановившись около зеркало, она-таки поняла эту курьёзную штуку и, должно быть, решила придать своим действия больше последовательности и всё это на максимальном темпе. Дело пошло гораздо лучше. Первоначально принятый ледяной душ окончательно поставил мозги на место, а от, простите, такой банальной вещи, как похмелье, практически не осталось следов. Оставалось всего ничего, с которым Мёда так же успешно справилась. Шикарные волны чёрного цвета, на свету отливавшие горьким шоколадом, были мгновенно приведены в их обычное положение: художественного беспорядка, при котором каждый локон блестит как при чудной укладке, но этой самой укладки как раз таки и нет. Ещё кое-что: пара штрихов магическим карандашом для глаз да иссиня-чёрная тушь на и без того пушистые ресницы, и - вуаля. Теперь никто-никто не позволит себе сказать, что Андромеда плохо спала, либо же занималась ночью чем-то недостойным гордого звания аристократки. Ах да, чуть не забыла. Одеяние... Как всегда решив, что ничего так не красит девушку, как платье, Мёда выудила из глубин своей коллекции очередное произвдение дизайнерского искусства и облачилась в шёлковое, ярко-бирюзовое платье с глубоким декольте и рукавами из трикотажа. Беглый взгляд на зеркало: последний,... ещё парочка последних взглядов - и Андро практически в прямом смысле слетела обратно, в гостиную Рейвенкло, уставилась всё в ту же книгу - иных, увы, не наблюдалось и укуталась в плед: платье тонкое, замок каменный и не май месяц как бы.
Не успела она подумать о цели своего прихода в таком расчудесном прикиде в гостинную, не успела прочитать ни одной строки чудовищного текста, как вдруг... да, свершилось. То, чего так ждала и, ну разумеется, в самый неподходящий момент. Скрипнула дверь, Андромеда резко вздёрнула голову, мельком подумав Палюсь, увидела перепуганную и красную как рак младшекурсницу и вроде как успокоилась. Ан не тут то было. Только-только сердце её вернулось в свой привычный ритм - как гостиную почтил своим присутствием никто иной, как Бартемиус Крауч-младший. Достоинство Андромдеды спасло только появление той девочки - она уже успела более-менее адаптироваться для того, чтобы держать себя в руках. Завидев парня, она отложила книгу в сторону, может, из вежливости, а может и чтобы не было видно, как дрожат её руки, и воззрилась на слизеринца. Цветы сыграли свою роль, ублажив женское самолюбие, но вот когда смысл первой сказанной фразы дошёл до едва оклемавшихся извилин Андро... она подумала, что сейчас либо начнёт истерить, либо просто-напросто вышвырнет этого хама из обители мудрейших. А внутри боролись уже небезызвестные нам "я".
- О, Барти, да ты такой же как и все они! Ещё скажи "давай всё забудем", зачем тогда было приходить??? Посмотреть на моё разочарование? На свой триумф?
- Ну конечно. А почему он должен чем-то отличаться? Или, может быть, ты думаешь, что к тебе должно быть какое-то особое отношение?
- А цветы? Мерзааавец.
- Действительно. Только подонок может прийти извинятся да ещё и с цветами! Безобразие! Пф.
А между делом Барти и не думал терять времени. После его крайней фразы и последующей сконфуженности, Андро чуть было не переспросила "что-то", так увлечена она была спорами с собой.
Вот так увлечёшься когда-нибудь, и судьбу пропустишь... Подумалось вот так отрешённо.
Разумеется, в этот момент мнение о Крауче-младшего совершило полёт вверхтормашками, и затуманенный этим великолепным комплиментом мозг думал: а чего бы это такого выдать? В итоге Андро выдавила глупейшую фразу, которая, впрочем, возвышала её в собственных глазах, как аристократку, но принижала как человека, довольная уже тем, что может спокойно и почти не запинаясь говорить.
- Спасибо за цветы, мне очень приятно. Я... А о чём Вы говорите?
Мерлин, вот сейчас точно упущу и потеряю совсем навсегда надо как-то исправлять ааааа....
- То есть если мы думаем об одном и том же, о вчерашнем вечере, то я... согласна с твоей оценкой всего произошедшего.
Согласна... С оценкой... Фи. Андрюш, теряешь форму.
Она умолкла так же бесславно, как до того это сделал Барти. Теперь оставалось только лишь уповать на то, что за время её скомканной и излишне пафосной тирады у её собеседника накопилось хоть чуть-чуть смелости.